Форум » и духовная... » Сен-симонисты и около них, или: Врага надо знать в лицо » Ответить
Сен-симонисты и около них, или: Врага надо знать в лицо
Дженнаро Танкреди:
Ответов - 8
Дженнаро Танкреди: "Общество друзей народа" республиканское общество во Франции, созданное 30 июля 1830 после Июльской революции 1830 . Боровшееся за республику, оно сыграло значительную роль в политическом воспитании передовых рабочих. Издавало брошюры, листовки, обличавшие социальное неравенство. Среди руководителей общества были Ф. Распай, Г. Кавеньяк и др. Его левое крыло возглавлял О. Бланки. Члены "О. д. н." участвовали в Июньском парижском восстании республиканцев 1832. После судебного процесса 1833 "О. д. н." перестало существовать.
Дженнаро Танкреди: Из Италии Карбонарии проникли ок. 1820 г. во Францию. Предполагают, что основателем первой ложи К. во Франции был масон Дюжье (Dugied), находившийся в личных сношениях с неаполитанскими К. Друзья его, большей частью студенты, были тем ядром, из которого выросло франц. карбонарское общество, получившее благодаря организаторскому таланту Базара (см.) более прочное устройство, чем в Италии. Французские Карбонарии преследовали широкие демократические задачи, не вполне, впрочем, определенного характера. Главным их стремлением было избавить Францию от навязанного ей извне правительства и дать народу возможность создать самому желательную для него форму правления. Устав общества К. был заимствован французами у итальянцев, но подвергнут значительным изменениям. Доступ в общество не представлял здесь таких затруднений и не был обставлен такой торжественностью, как в Италии. Благодаря этому число К. во Франции быстро возрастало. Затем в отличие от итальян. К. французские подчинены были более строгому единству и централизации; между отдельными ложами карбонариев установлена была полная иерархия. Все ложи делились на 4 степени: частные ложи ("ventes particuli è res"), центральные ("v. centrales"), высшие ("hautes ventes") и верховная ("v. supr ê me"), из которой исходили распоряжения, быстро передававшиеся от высших лож к низшим, рассеянным по всей Франции. Сношения между 4 степенями лож организованы были таким образом, что легко можно было скрыть следы их существования и деятельности от внимания полиции. Каждая "частная ложа" состояла из 20 членов и выбирала по одному депутату; депутаты 20 "частных лож" составляли 1 "центральную ложу" и в свою очередь избирали одного депутата, который обязан был сноситься с "высшей ложей"; последняя, наконец, также имела своего депутата, посредством которого поддерживала сношения с "верховной ложей". Члены разных лож оставались неизвестны друг другу; им было запрещено под страхом смертной казни стараться узнать членов других лож. В случае опасности цепь, связывавшая различные ложи К., легко прерывалась, и жертвой преследования полиции могло быть отдельное лицо или, в крайнем случае, отдельная ложа, но не все общество. Сношения между отдельными группами производились исключительно через депутатов, путем устных переговоров; всякие письменные сообщения были запрещены. При вступлении в общество каждый член должен был принести присягу в соблюдении тайны относительно существования общества и его актов, быть вооруженным ружьем с 25 патронами и оплатить право входа в общество 5 фр. Кроме того, каждый член обязан был делать ежемесячные взносы в размере 1 фр. Аналогичная организация существовала и в армии, где 4 степеням лож соответствовали военные подразделения на "l é gions", "cohortes", "centuries" и "manipules". Как и масонские ложи, каждая ложа К. имела свое особое название. В Париже особенно знаменитыми были ложи: "Washington", "Victorieuse", "B élisaire", "Sincères", "Amis de la vérité " и др. Политическая роль К. в эпоху Реставрации не подлежит сомнению. Ложи карбонариев были очагом оппозиции против Бурбонов. В их ряды стали такие представители либеральной партии, как Лафайет, сделавшийся главой общества, Корселль, Мерилу, Жак-Кёхлин, де Шуан, Арнольд Шеффер, Барт и др. Число К. лож во Франции быстро возрастало и в короткое время достигло 2000, с 40000 членов. Политич. значения Карбонарии не лишились и после не удавшихся им революционных попыток в 1821 г. в Бельфоре, Ларошели, Сомюре, стоивших им многих жертв. Июльская революция встретила со стороны К. деятельную поддержку. После 1830 г. Карбонарии во Франции постепенно приходят в упадок, так как программа их, носившая исключительно полит. характер, не удовлетворяла новым общественным запросам. отсюда
Дженнаро Танкреди: Коммуна в Менильмонтане Анфантен был привлечён к сенсимонизму не только экономической концепцией данного учения, но и идеей «нового христианства». Хотя Анфантен знал Сен-Симона недолгое время, он считал себя его непосредственным учеником. После смерти Сен-Симона в 1825 руководство сенсимонистской школой перешло к Родригесу, бывшему его ближайшим учеником. Однако он постепенно отошёл от дел, и к 1829 школу возглавил Анфантен и его постоянный оппонент, Сент-Аман Базар, считавшийся новым интеллектуальным лидером сенсимонизма. Анфантен отвечал за разработку ключевых положений и принципов работы сенсимонистов. Он также совершал объезды провинциальных сенсимонистских общин, обращаясь к их участникам в форме, близкой к апостольским посланиям. Однако сенсимонистский кружок со временем деградировал в подобие церкви сектантского типа, в деятельности которой большую роль стал играть мистицизм. Анфантен и Базар стали «первосвященниками» этой секты, вступая друг с другом в полемику по большинству позиций. Главным пунктом раздора оказался вопрос о семье и браке: Анфантен в этом отношении выделял людей, постоянных по своей природе и непостоянных, причём последние, по его мнению, могли менять жен или мужей по собственному желанию в любое время. Базар и его последователи считали, что Анфантен превратно трактует принципы коллективизма, и его учение о браке является безнравственным и вредным. Несмотря на попытки Родригеса примирить своих товарищей, в конечном итоге, разногласия по вопросам брака и семьи, а также соотношения сенсимонизма и классической религии, вызвали окончательный разрыв между духовными отцами «церкви» и покончили с существованием единого сенсимонистского сообщества уже к концу 1831. Руководство сенсимонистской общиной Группа Анфантена, провозглашённого «верховным начальником религии Сен-Симона», приступила к практической реализации своих идей. По учению Анфантена, люди должны «освящаться в труде и удовольствии». В 1831—1832 его последователи проводили многолюдные собрания, служившие средством пропаганды, а также создавали потребительные и производительные ассоциации рабочих. Все это требовало больших расходов, покрывавшихся пожертвованиями отдельных лиц; самым крупным вкладчиком был сам Анфантен. Всего из разных источников было собрано от 900 000 до 1 000 000 франков. Тем не менее, Анфантен и его группа не понимали истинных требований и положения рабочих, что привело к коллапсу многих проиводительных ассоциаций. В самом «семействе» вновь возникли раздоры по поводу отношений между полами, на этот раз между Анфантеном и Родригесом. Родригес, как и Базар, считал точку зрения Анфантена безнравственной; Анфантен же обвинял коллегу в том, что он не может освободиться от ига устравшей семьи. В конце концов, Родригес также был вынужден покинуть общину (февраль 1832). Анфантен с последователями удалился в свою усадьбу Менильмонтан неподалеку от Парижа, где создал трудовую общину, призванную реализовать идеи совместного труда «индустриалов» и свободной любви. Члены «семейства» разделили между собой работы по дому и саду; к обеду все собирались вместе, пели молитвы и слушали поучения своего «отца». Здесь же Анфантен изложил свои взгляды на общество в «Новой книге», состоявшей из катехизиса и книги бытия, представлявших собой смесь религиозных, моральных, научных и фантастических воззрений. Хотя сенсимонисты в Менильмонтане вели скромный и трудолюбивый образ жизни, но существование их общины было прекращено уголовным процессом по обвинению в составлении противозаконного общества и проповеди безнравственного учения. На суде сенсимонисты держали себя как настоящие сектанты и во всем продолжали слушаться Анфантена, называя его «отцом» (даже отказались по его приказу от присяги). Последний на вопросы председателя суда отвечал, что он называет себя «отцом человечества» и «живым законом». На суде Анфантен разоблачал современное устройство общества как настоящую причину безнравственности. В 1832 власти в судебном порядке запретили общину «за оскорбление нравственности»; Анфантен (а также его последователи Шевалье и Дювейрье) был осуждён на год тюремного заключения и оштрафован на 100 франков. отсюда
Дженнаро Танкреди: Идеи Сен-Симона Труд — категорический императив нового общества. Все должны будут прилагать свои силы полезным для человечества образом: бедный будет питать богатого, который станет работать головой, а если он к этому неспособен, то обязан работать руками. Духовная власть в новом обществе должна принадлежать учёным, светская — собственникам, а право выбирать носителей обеих властей — всему народу. В сущности, содержание светской власти не выяснено: ей не остается никакого дела, так как вся организация общества, все направление работ находится в руках власти духовной. Вообще, идеи, высказанные С., неопределенны и иногда даже противоречивы. Находясь под влиянием аналогичных попыток, сделанных в конце XVIII в., он предлагает новую религию, открытую ему, по его словам, в видении самим Богом. Отличительной чертой этой религии является «ньютонизм»: Ньютону поручено Богом «руководство светом и управление жителями всех планет»; место храмов займут «мавзолеи Ньютона» и т. д. Нельзя рассматривать индивидуум с какой-либо одной стороны — или с политической, или с экономической; нужно брать всю полноту явлений, все их разнообразие и проследить их взаимозависимость и взаимодействие (мысль, осуществленная одним из учеников С., О. Контом, в создании социологии). Наконец, в «Записке о всеобщем тяготении» он стремится найти объяснение всех явлений в законе всемирного тяготения. События 1814 — 15 гг. отвлекли С. от чисто научных вопросов и направили его мысль на вопросы политические, а после и социальные, результатом чего явилось несколько политических брошюр. В «Реорганизации европейского общества», написанной в сотрудничестве с Ог. Тьерри, он настаивает на необходимости союза Франции с Англией, что позволило бы этим двум странам ввести конституционные порядки во все другие европейские государства; затем все они вместе образовали бы общеевропейский парламент, который был бы высшим решителем несогласий между отдельными государствами, создал бы кодекс морали и главной своей задачей поставил бы устройство общественных работ, проведение каналов, организацию переселений излишка народонаселения в другие страны. Ту же идею высказывает С. и в последовавших затем «Opinions sur les mesures à prendre contre la coalition de 1815». Эти брошюры С. имел возможность издавать потому, что его семейство согласилось уплачивать ему пенсию за отказ его от наследства. В завязавшейся борьбе между промышленными и клерикало-феодальными интересами, между «людьми индустрии с людьми пергамента», он стал на сторону первых, при содействии которых и начал издавать сборник «L’industrie» (1817 — 18) с эпиграфом: «все через промышленность, все для неё». Понимая под «индустриализмом» новое промышленное направление в отличие от прежнего аристократизма и ещё не замечая среди самих «индустриалов» противоположности интересов капитала и труда, он доказывает, что только труд дает права на существование и что современное общество должно состоять из работающих умственно и физически. Рантьеры — эти общественные паразиты — суть рак, которым страдают современные государства. Именно промышленный класс приносит наибольшую пользу государству и имеет наибольшие способности для управления делами государства. С этой точки зрения нужно переделать состав палаты, чтобы устранить из неё «военных», «потребителей, ничего не производящих», которых он прямо называет партией антинациональною. За «Catéchisme politique des industriels» (один из выпусков которого был написан О. Контом) последовали «Opinions littéraires, philosophiques et industrielles» (1825), где уже окончательно определилось его новое отношение к рабочему классу. Он указывает здесь на принципиальное противоречие между капиталом и трудом, из взаимодействия которых произошла либеральная буржуазия. Задачей революции прошлого века, говорит он, была политическая свобода, а целью нашего века должны быть гуманность и братство. Среднее сословие лишило поземельных собственников власти, но само заняло их место; его путеводной звездой был голый эгоизм. Для борьбы с ним, для водворения на место эгоизма братства, С. требует союза королевской власти с рабочими, на знамени которого было бы написано достижение возможно большего экономического равенства. «Промышленный принцип основывается на принципе полного равенства». Политическая свобода есть необходимое следствие прогрессивного развития; но раз она достигнута, она перестает быть конечной целью. Индивидуализм слишком развил и без того сильный в человеке эгоизм; теперь нужно постараться организовать производство на принципах ассоциации, что скоро приведет к развитию естественных чувств солидарности и взаимной братской преданности. Лозунг индивидуализма — борьба людей друг против друга; лозунг принципа ассоциации — борьба людей в союзе друг с другом против природы. Главная задача государственных людей в индустриальном государстве состоит в заботе о труде. Близко подходя к принципу права на труд, С. предвидел, что пролетариат скоро организуется и потребует права на участие во власти; лучшая политика поэтому — соединение обладателей власти с настоящими рабочими против неработающего капитала. Лебединою песнью С. было «Новое христианство». Признавая за христианством божественное происхождение, он думает, однако, что Бог при откровении применяется к степени понимания людей, вследствие чего даже ученикам Христа божественная истина не была доступна во всей её полноте. Вот почему главнейшая заповедь Христа, «люби ближнего, как самого себя», теперь может и должна быть выражена иначе: «всякое общество должно заботиться о возможно более быстром улучшении нравственного и физического состояния самого бедного класса; оно должно организоваться таким способом, который всего более содействовал бы достижению этой цели». Новое христианство должно быть преобразованием старого: оно ещё не наступило — оно впереди и приведет ко всеобщему счастию. «Золотой век, который слепое предание помещало до сих пор в прошедшем, на самом деле находится впереди нас». У новых христиан также будет культ, будут догматы; «но нравственное учение будет у них самым главным, а культ и догматы — лишь своего рода придатком». Указав на успехи математики и естествознания, С. выражал сожаление, что самая важная наука, "которая образует самое общество и служит ему основанием — наука нравственная " — находится в пренебрежении. [url=http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D0%BD-%D0%A1%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%BD,_%D0%90%D0%BD%D1%80%D0%B8]отсюда[/url]
Дженнаро Танкреди: Мороз по коже - посвящение в карбонарии
Дженнаро Танкреди: Однако последователи Сен-Симона быстро понимают, что им нужен культ, в котором новые «священники» будут распространять идеи учителя народу. Так появляется особая теократия, которая придает сенсимонизму его оригинальность. Круг же последователей Сен-Симона быстро расширяется. Среди них – молодые инженеры, юристы, экономисты, врачи, банкиры, промышленники. В общей сложности, 500-600 человек, принадлежащих к элите общества, становятся членами «Семьи», в то время как Сен-Симоновская церковь внедряет собственные богослужения. Существенным элементом сенсимонизма является равенство полов, хотя сам Сен-Симон не успел задуматься над практическими последствиями этого равенства. Некоторые сенсимонисты предлагают изменить гражданский кодекс и отказаться от церковного бракосочетания, позволить развод по взаимному согласию и заключение «временных браков». Но французское общество отнюдь не готово к подобной новации. Сенсимонистов обвиняют в том, что они хотят обобществить не только средства производства, но и женщин. Эти обвинения подрывают репутацию секты. Параллельно, власти, обеспокоенные распространением сенсимонизма в народной среде, закрывают молельни и другие места собраний сенсимонистов, а юстиция начинает расследование по обвинению их руководителей в мошенничестве. Сенсимонисты в Менильмонтане http://jeanlouis.marcot.free.fr/chroniques В ответ сенсимонисты решают удалиться в « монастырь» : большой дом в пригороде Парижа Менильмонтан (теперь это – часть Парижа), окруженный садом, где можно проводить церемонии. В коммуну допускаются только мужчины – женатые должны оставить своих жен. Во имя социального равенства, члены общины отказываются от прислуги. Каждому поручаются определенные обязанности: инженеры стирают белье, художники моют посуду. Обряды и костюмы этого странного сообщества вызвают любопытство горожан и энтузиазм карикатуристов. Члены общины разгуливают в синем платье поверх белых брюк и в жилетах с красным воротником. Однако долго монастырю просуществовать не удалось. Двое из его руководителей, Анфантен и Шевалье, были приговорены к тюремному заключению. Но в чем тут социализм? Действительно, эти меры можно скорее назвать прогрессивными капиталистическими мерами. Вспомним, однако, что именно капитализм постепенно позволил радикальное улучшение условий труда рабочих. Ведь, по мнению Сен-Симона, регулируемое государством производство и приведет к изобилию, от которого выиграют все. Один из сенсимонистов, банкир Исаак Перейр, еще в 1831 году писал, что экономическое развитие приведет к «улучшению положения самого многочисленного и самого бедного класса». Короче, благодаря эффективному и прогрессивному развитию, «пирог» станет больше, и тогда доля каждого, кто работает, увеличится, без принудительного перераспределения. Одновременно, Сен-Симон подвергал радикальной критике тех, кто не работает, и именно его сторонниками были введены такие меры как большой налог на наследство. Сен-Симон называл рантье трутнями и выступал за полную ликвидацию класса паразитов. Идеи сенсимонистов не ограничивались Францией. Они хотели изменений в мировом масштабе. Рост процветания в самых разных странах должен был позволить всем народам жить в достатке и мире. Как говорил Виктор Гюго, «Мир! Свободный товарообмен! Добрая воля между народами!» Для сенсимонистов, золотой век человечества должен был наступить в будущем. отсюда
Дженнаро Танкреди: Кровавые скоморохи сен-симонизма
Дженнаро Танкреди: И еще Анфантен - а вы думали, откуда футболки с принтами пошли)))?
полная версия страницы